Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+9°
Boom metrics
Звезды9 августа 2014 7:00

Лютый артхаус

Конкурсная программа фестиваля в Локарно испытывает на прочность даже многое повидавших зрителей
Кадр из картины «С того, что раньше»

Кадр из картины «С того, что раньше»

Локарно - один из немногих крупных европейских фестивалей, который еще не сдался без боя приятному во всех отношениях арт-мэйнстриму. Здесь не без вызова определяют в основной конкурс вещи, не имеющие никакой перспективы найти контакт не только со зрительской массой, но часто даже и с массой «критической» - на том простом основании, что без этих раздражающих, не получившихся, часто претенциозных фильмов будет неполным сложный современный кинопейзаж.

Однако энтузиазм по отношению к такого рода кино оставляет и привычную ко всему профессиональную аудиторию Локарно. Даже "культурная публика" не готова нарушать конвенции потребления кинематографа, пытающегося устанавливать новые отношения с пространством и временем. Вот, скажем, на официальную премьеру шестичасовой киноленты филиппинского автора Лава (Лаврентия) Диаса «С того, что раньше» (From What Is Before) явилось всего ползала (чего здесь в принципе не бывает), да и он начал редеть после первых двадцати минут замедленного черно-белого повествования о тяготах жизни филиппинской деревни в 1970-х годах, во времена установления милитаристского режима и культа личности тогдашнего президента Филиппин Маркоса. Критики главных индустриальных изданий Variety и Screen International картину либо изначально проигнорировали, либо покинули зал через час после начала просмотра - рецензий в этих изданиях ждать не стоит. Я и сам задержался не многим дольше: нельзя сказать, чтобы это зрелище обладало такой завораживающе-суггестивной мощью, чтобы выключить меня, как современного зрителя, из жизни на шесть часов. В этом смысле небезынтересный режиссер Диас, когда-то придумавший, что каждый его фильм должен продолжаться весь световой день и не сходящий с этой линии благодаря поддержке европейских кураторов, несколько переоценивает свои способности.

Как и молодой аргентинец Матиас Пинейро, безуспешно примеряющий на себя стиль и манеры французской "новой волны". Его вещь под названием "Принцесса Франции" (La princesa de Francia) - неуклюжая попытка имитации Эрика Ромера, не выдерживающая никакого сравнения с первоисточником. Куда более талантливо и легко играет в те же игры корейский режиссер Хонг Сангсу, чьи отличающиеся безупречным формальным минимализмом лирические разговорные параболы тоже всегда посвящены теме нюансов сосуществования двух не пересекающихся миров «мужского» и «женского».

Я ожидал всего самого худшего от новой работы Эжена (на самом деле Юджина) Грина «Премудрость» (La sapienza) – чего еще ожидать от американца, воображающего себя французом? Но несмотря на неизбежную выспренность, манерность и литературность, этот «архитектурный фильм», в котором люди предстают проглотившими кол призраками, созданными лишь для того, чтобы поклоняться барочному искусству гениального архитектора Борромини, оказался на удивление питательным и полезным блюдом. Вместе с разочарованным в жизни актуальным швейцарским архитектором (Фабрицио Ронджионе из фильмов братьев Дарденнов) и его будущим 18-летним студентом, под трепотню о красоте (bellezza) и свете (luce), мы отправляемся на экскурсию по местам Борромини — сначала в соседний Локарно городок Биссоне, где он был рожден, затем в Турин, после чего в Рим, где разворачивались архитектурные побоища Борромини с конгениальным ему Бернини. Кто может что-нибудь возразить против подобной культурной программы?

Завороженность Грина европейским культурным наследием тянет уподобить неожиданной склонности к разложению и смерти, продемонстрированной простонародным героем бразильских "Ветров августа" (Ventos de Agosto) — фильма Габриэля Маскаро, выполненного на стыке "игрового и неигрового" и пока наиболее актуального в конкурсе . Не довольствуясь животным сексом прямо на куче кокосов, рыбак и ныряльщик Джейсон преисполняется интересом к раздувшемуся трупу утонувшего звукооператора, из научных соображений записывавшего в его деревеньке звуки ветра. Никто из его близких не может понять, почему здоровый, не склонный к рефлексии организм вдруг обуял культ смерти. Мотивации, вероятно, можно искать в латиноамериканских традициях, а можно просто расслабиться и попытаться получить удовольствие от сочных видов бразильских пейзажей и плоти - пусть и не столь уточненное, как от видов римской архитектуры.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Все любят «Люси»

Фестиваль в Локарно открылся показом нового блокбастера Люка Бессона

В киноленте Джонатана Глейзера «Побудь в моей шкуре» Скарлетт Йоханссон пришлось изображать странное существо, девственницу-инопланетянку, - в самый неподходящий момент с нее начинала сползать кожа. В новом свершении Люка Бессона у ее героини, Люси, с кожей тоже наблюдаются некоторые проблемы — обычная девушка в леопардовых принтах в итоге рассыплется на атомы и мутирует то ли в компьютерную матрицу, то ли в праматерь нового биологического вида, который заменит собой людей (читайте далее)